По мнению Мартина Фельдштейна,
главного советника по экономике Рональда Рейгана, заявлениям о скорой
"смерти" доллара верить не стоит
| |
Меня
часто спрашивают, не означает ли затяжное снижение доллара то, что он
больше не может служить резервной валютой. Я кратко отвечаю, что
большинство стран перестали использовать доллары и другие валюты в
качестве традиционных резервов. Функция валютных балансов изменилась:
теперь это не краткосрочный капитал, необходимый, чтобы компенсировать
разницу между экспортом и импортом, а долгосрочные инвестиционные
средства.
В
современном мире доллар превратился из практически единственной
«резервной валюты» многих стран в основную «инвестиционную валюту»,
роль которой будет играть еще очень долго, пишет The Financial Times.
Долларовые запасы
Немного
истории для лучшего понимания этой эволюции. В течение нескольких
десятилетий после Второй мировой войны практически все страны
поддерживали привязку своих валютных курсов к доллару. Время от времени
из-за разницы в темпах инфляции или изменения торговых преференций
странам приходилось корректировать курс национальной валюты по
отношению к доллару.
Проводя политику искусственно
поддерживаемого, но корректируемого курса, страны регулировали объем
совокупного спроса так, чтобы импорт примерно соответствовал экспорту.
Но в тех случаях, когда импорт временно превышал экспорт, странам
требовался резервный запас долларов или другой приемлемой «твердой»
валюты, чтобы расплачиваться за избыточную импортную продукцию. Доллар
был наиболее ликвидной из твердых валют, и поэтому чаще всего
использовался в качестве резервного актива.
В конечном
счете эта система оказалась нежизнеспособной. Страны перешли к
плавающим валютным курсам, в целом позволив международным валютным
рынкам самостоятельно определять обменные курсы. В упрощенном мире
плавающих валют, о котором говорится в учебниках, страны не нуждаются в
резервах, поскольку колебания обменных курсов теоретически должны
обеспечивать баланс импорта и экспорта.
Однако на практике
такая корректировка торгового баланса происходит с временным лагом, и
это означает, что резервы все-таки были необходимы для финансирования
временных торговых дефицитов. Кроме того, на объем валютных запасов в
стране или, напротив, на ее потребность в дополнительном иностранном
капитале влияли инвестиционные потоки.
Большинство
правительств использовали иностранную валюту для осуществления валютных
интервенций, чтобы предотвратить резкие колебания национальной валюты.
В то время еще имело смысл говорить о валютных средствах правительств
или центробанков как о «резервах», необходимых для сглаживания
колебаний валютного курса и покрытия разницы между импортом и
экспортом.
Спекуляции
События конца 1990-х
годов радикально изменили роль валютных запасов. В 1997 году
правительство Таиланда попыталось удержать курс бата на завышенном
уровне. В итоге, исчерпав свои резервы, оно было вынуждено пойти на
девальвацию, которая принесла существенную прибыль тем, кто брал
тайскую валюту взаймы и продавал ее за доллары. Впоследствии
спекулянты предприняли атаку и на другие азиатские валюты. Успешно
атаковать можно даже ту валюту, которая не является фундаментально
переоцененной, если спекулятивные заимствования и короткие продажи
вынуждают правительство опустошать резервы и, в конце концов, решаться
на девальвацию.
Правительства вынесли из этого два урока.
Во-первых, опасно пытаться поддерживать переоцененную валюту.
Во-вторых, даже когда курс не перегрет, атака валютных спекулянтов
может оказаться успешной, если у страны нет достаточно большого запаса
иностранной валюты.
В результате страны стали намеренно
поддерживать курс своих валют на заниженном уровне, чтобы добиться
торгового профицита и использовать его для накопления иностранной
валюты. Сейчас валютные активы Кореи оцениваются в $200 млрд, Тайваня –
в $300 млрд, Таиланда – в $100 млрд, а Китая – более чем в $2 000
миллиардов.
Причем теперь эти средства нужны не для того,
чтобы справляться с временными изменениями импорта и экспорта или
инвестиционных потоков. Сейчас их рассматривают в качестве
инвестиционного капитала, который, кроме того, необходим для отражения
атак валютных спекулянтов. Нефтедобывающие страны сходным образом
«конвертируют» нефтяные запасы в финансовые ресурсы, которые должны
принести доход будущим поколениям.
Доллару - жить!
Азиатские
государства и страны-производители нефти осознают инвестиционную
природу своих валютных сбережений. Вместо того, чтобы просто держать
эти средства в краткосрочных гособлигациях США, они создают фонды
национального благосостояния со сложными инвестиционными стратегиями.
Странам
с большими валютными активами имеет смысл диверсифицировать эти
средства. Поэтому неудивительно, что различные государства, включая
Китай и Корею, в целях диверсификации сокращают долю долларовых
запасов, в первую очередь в пользу евро.
Из-за диверсификации
спрос на доллар сокращается, и это оказывает давление на его стоимость.
Участники рынка должны относиться к этому, как к естественному
следствию превращения валютных балансов из ликвидных долларовых
резервов на случай непредвиденных обстоятельств в более долгосрочные
мультивалютные инвестиционные портфели. Но, несмотря на происходящую
сейчас диверсификацию и отказ от вложений исключительно в доллары,
американская валюта останется основным объектом ликвидных инвестиций
для стран всего мира.
Когда процесс перебалансировки
портфелей завершится, спрос на доллары перестанет падать. В то же время
из-за ослабления американской валюты снизится торговый дефицит США, и
это приведет к сокращению долларовой массы. Рост спроса на доллары и
сокращение предложения могут остановить падение американской валюты.
То, что сейчас представляется кризисом доверия к доллару как резервной
валюте, на самом деле лишь часть эволюционного процесса, в результате
которого снижение доллара рано или поздно прекратится.
Мартин Фельдштейн, главный советник по экономике Рональда Рейгана
|
|